Гарри Поттер и… просто Гарри - Исайкина Светлана (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Это же «эваз», посмотри внимательнее, — настаивала Гермиона, — она никак не похожа на «манназ»…
Руны, наверное. Хотя звучит, как марки модной одежды… Это же определённо «Шанель», «Шанель», я тебе говорю, а ты — «Фэнди»… Тьфу ты, глупости какие лезут в голову, всё из-за обилия розового цвета…
Как только я схватил булочку, с намерением подкрепиться, потому как мысли о мести подогревают аппетит, в поле моей видимости появился угрюмый гном, явственно направивший стопы к моей персоне.
— Ну уж нет! — зарычал я и ткнул палочкой в сторону «почтальона».
Гном открыл было рот, попытался что-то сказать, но у него ничего не вышло. Он гневно вытаращил глаза, запыхтел, потом кинул со злостью арфу об пол, порвал кислотно-розовое сердечко на кусочки, яростно потоптался на них и убежал.
— Знай наших! — победоносно воскликнул я.
— Гарри, ты делаешь успехи в невербальных заклинаниях! — умилилась мне Гермиона, но тут её тон резко изменился и она сделала отчаянную попытку спрятаться за моей спиной, — О! Сюда МакЛагген идёт… весь день от меня чего-то добивается… Так. Мне срочно надо… надо…
— …в библиотеку? — предложила Лу.
— Нет, там он меня достанет, — Гермиона начала затравленно озираться по сторонам, в поисках спасения.
— Можешь сбегать за моей мантией-невидимкой, — предложил я.
— Я подумаю над этим предложением… МакГоноголл! Мне срочно надо поговорить с профессором МакГоноголл!
И она вскочила со скамьи и понеслась в сторону нашего декана, которая как раз выходила из зала.
— Вижу, не у одного меня праздник протекает весело, — заметил я.
— Ну, и где тебя носило? — полюбопытствовал мой друг, закончив свою трапезу и подойдя к нашему столу.
— Болтал с Джинни, — ответил я, наконец-то добравшись до булки.
Лу и Пат переглянулись, притом у нашей подруги взгляд был победоносный.
— Ну и куда ты её дел? — спросил Пат.
— А она пошла с Дином мириться.
— Ха! — радостно воскликнул мой друг и многозначительно посмотрел на Лу.
У неё сделался непонимающий вид, и она рассеянно глянула на меня.
— А вы разве не… ээээ… это самое…
— Мы не «ээээ» и не «это самое», Лу, — твёрдо посмотрел на неё я, — что за намёки? Мы с Джинни друзья, и нам ничего не светит вместе.
— Ну вот, — скисла она.
Пат радостно протянул ей раскрытую ладонь и заявил:
— Ты проиграла мне галеон, подруга.
Лу, надув губы, полезла в кошелёк.
— Так, это что за тотализатор? — требовательно вопросил я, — я ещё не жеребец, чтобы на меня ставки делать!
— Мне нравится это слово «ещё», — ухмыльнулся Пат.
— Никто на тебя не ставит, — поддержала его Лу, — подумаешь, небольшое пари. И чем тебе не понравилась Джинни?..
Когда через пару минут Лу с горя отправилась к Хагриду, навестить единорожиков, я требовательно повернулся к своему другу.
— Если ты насчёт этого пари, — начал он, но я его перебил.
— Сколько у нас до Превращений?
— Минут двадцать, а что?..
Вечером во время ужина вся школа была поражена представившимся зрелищем. Четвероклассница-гриффиндорка Ромильда Вейн что есть силы улепётывала от жаждущих её внимания Винсента Крэбба, Грегори Гойла, Блэйза Забини и, ко всеобщему шоку, Миллисент Буллсроуд. Я рыдал. От смеха. И я был не одинок. Наверное, половина всех, что был в тот момент в Большом Зале, едва ли не билась в истерике от хохота. Те, кто в этот исторический момент в Зале не присутствовал, потом горько и очень долго сожалели о своей неудаче. Ромильда вопила «Спасите меня кто-нибудь!» и «Уберите их от меня!», нарезая круги с препятствиями по общей площади Зала, её фанаты соответственно носились за ней, общий хохот и мужественные попытки добровольцев остановить преследователей создавали ещё большую свалку. Так что даже преподавателям далеко не сразу удалось остановить этот балаган.
… План действий был оговорён за минимальное количество времени. Я утащил Пата в закоулок между дребезжащими доспехами и статуей свирепого вида ведьмы. По её воинственному лицу я предположил, что это была первая ведьма-суфражистка, если, конечно, таковые были.
Когда я продемонстрировал моему другу опасные шоколадные котлы, то он открыл коробку и, взяв двумя пальцами один из них, стал разглядывать с чисто лабораторным интересом.
— Ты уверен, что здесь Приворотное? — вкрадчиво спросил он.
— Бью копытом об заклад, — мрачно усмехнулся я.
— Поттер, Поттер… — криво улыбаясь, покачал он головой, — старина Реджи не пользовался и половиной популярности, что свалилась на твою лохматую башку!
Реджи Осборн — ещё один наш бывший одноклассник, был главной мечтой половины девчонок из нашей школы… Но такое ему и не снилось!
— Она что, шприцом её вводила?.. Ты уверен, что этот презент от Ромильды Вейн? — уточнил Пат.
— От кого же ещё? — пожал я плечами, и хитро добавил, — тем более, это можно проверить.
— Решил поэкспериментировать на себе? — поднял брови мой друг, — съесть всю коробку и бегать за ней, глотая слюни и приговаривая: «О, Ромильда, любовь моя»?
Я помотал головой, таинственно улыбаясь.
— Вы мыслите слишком мелко, сэр Патрик. Масштабнее, масштабнее!
— Ага, — Пат принял торжественно-церемонный вид, угадывая ход моих мыслей, — кажется, сэр Генрих решил пробудить в себе мародёрские гены! И кого же он собирается угостить сладостями?
«Угощать сладостями» было решено слизеринцев. Пат, не потратив много времени на поиски, свистнул перваклашку-слизеринца из той самой четвёрки. Его звали Мортон, у него были светлые волосы и такие честные голубые глаза, что просто сомневаться в его словах казалось богохульством.
— Сам не ешь, своих не подпускай, — напутствовал его Пат
И когда мы уже опаздывали на МакГоноголл, он заметил:
— Джей говорит, что будь у него такие же честные глаза, как у Мортона, он бы обокрал полсвета!
Изюминка плана заключалась в том, что некоторые слизеринцы, не страдающие излишками извилин, но страдающие излишками веса, полюбили отнимать сладости у младшеклассников. Тем более что малышня перекинулась на другую идеологическую сторону. Поэтому мы с моим другом одной коробкой с шоколадом, наполненным Амортенцией, решили устроить минипраздник торжества справедливости.
Воспроизведя с помощью разных источников хронологию событий, всё действо разворачивалось так. После занятий Мортон притащил коробку в слизеринские подземелья, демонстративно потаскав её перед носом у Крэбба. Тот, естественно, не удержался и отнял у ребёнка конфеты. Но в защиту Крэбба стоит сказать, что тот не жадничал, и угостил всех желающих. Кто оказался среди желающих, можно было разглядеть невооружённым глазом…
Говорят, всё началось в библиотеке. Вейн зачем-то заскочила туда на секундочку — там и настиг её старина Грегори Гойл. И он попытался… нет, вы не поверите… он попытался прочесть ей стихи! Притом собственного сочинения. Как Ромильда не упала в обморок после такого, я не знаю, потому что где Гойл, и где стихи… Хотя кто знает, может у человека талант пропадает?
В попытке убежать от Гойла, она наткнулась на Крэбба. Тот, почуяв в своём друге счастливого соперника, тут же на него набросился. Ромильда получила отличный шанс сбежать от назойливых поклонников, пока те выясняли отношения, но сразу же за углом её настиг абсолютно счастливый Блэйз Забини, робко преподнеся ей букетик трансфигурированных ромашек, из которых изредка торчали зубчики бывших вилок…
Согласно свидетельским показаниям, Ромильда попятилась с испуганным выкриком «Мама!». Но тут началось самое пикантное. Мощным движением руки оттолкнув Забини, на арену выступила тяжеловес Буллсроуд с заявлением:
— Отвали, косоглазый метис, и не лезь в истинно женскую любовь!
Вот тут гриффиндорская храбрость дала трещину и Ромильда Вейн рванула с места на третьей скорости. Все жертвы её несравненного обаяния — за ней. Так они и оказались в Большом Зале, где как раз начинался ужин.
